Малер. Стадии развития младенца: теория сепарации-индивидуации. (психотерапевт и психиатр Анастасия Полотнянко)

Полезная и доступная серия статей о доэдипальном развитии младенца психотерапевта и психиатра Анастасии Полотнянко

В этой и последующих статьях мы поговорим о самом раннем периоде жизни ребенка – возрасте от рождения до 3 лет. Мы будем рассматривать этот период с точки зрения современного психоанализа. С точки зрения классического психоанализа, речь пойдет о развитии детей в оральную, анальную и раннюю эдипальные фазы инфантильной сексуальности.

Ребенок появляется на свет достаточно автономным созданием, он может дышать, поглощать и переваривать пищу, обладает набором простейших рефлексов. Но его психологическое рождение, то есть способность элементарно различать себя и мир приходится на более поздний период. Исследования, проведенные в середине прошлого века Маргарет Малер с коллегами, позволили выявить несколько фаз раннего детского развития. Каждую фазу можно рассматривать как определенный промежуток времени, в который происходит качественный скачок в психологическом развитии ребенка. Границы фаз приблизительны и связаны с проявлением того или иного психологического феномена. Их границы отчасти перекрываются: когда на убыль начинает идти одна фаза, то нарастает влияние последующей. Каждая фаза является основанием для нормального протекания последующих фаз.

Фаза нормального аутизма охватывает период от рождения примерно до одного месяца. Младенец в этот период преимущественно находится в состоянии полусна-полубодрствования. Большую часть времени он спит, когда испытывает голод и дискомфорт, то просыпается. После получения желаемого, он вновь расслабляется и внешний мир исчезает. В этот короткий период новорожденного можно рассматривать не как психологическое, а скорее, как биологическое существо. И его непосредственная задача – адаптироваться к новому миру.

В этот период ясное сознание, по видимому отсутствует. Ребенок не различает, ни себя, ни мир вокруг. Его органы восприятия еще несовершенны. Кроме того присутствует так называемый стимульный барьер – новорожденные мало чувствительны к внешним сигналам. В этот период наиболее существенными для них являются сигналы, идущие изнутри тела. Голоду, кожному дискомфорту младенец придает гораздо больше значения, чем громким голосам снаружи. Из предшественников эмоций у новорожденного можно обнаружить аффект удовольствия и аффект неудовольствия. Все реакции ребенка носят глобальный характер – не смотря на степень дискомфорта, младенцы реагируют одинаковыми криками и движениями. Из удовольствия в последующем разовьются радость, счастье, оргазм и любовь. Из неудовольствия – гнев, печаль, страх и ненависть.

Этот период называется аутистическим, потому что ребенок в это время замкнут на себе. Он пока не узнает мать, и внешний мир с его социальными связями для ребенка еще не существует. Задача аутистической фазы – адаптация организма новорожденного к миру, проверка и отладка воспринимающих и двигательных систем.

До конца первого месяца ребенок не может отличить материнскую заботу от собственных усилий по избавлению от телесного дискомфорта в виде кашля, чихания, срыгивания и проч. Но затем начинает появляться смутное чувство чего-то внешнего, которое помогает удовлетворять потребности и достигать комфортного состояния. Этот факт знаменует собой переход в следующую фазу психологического развития.

Симбиотическая фаза начинается по достижении месячного возраста и постепенно идет на убыль, начиная с возраста 4-5 месяцев. В это время формируется диада мать-дитя, которая будет существовать еще длительное время. В возрасте 3-4 недель начинает убывать физиологический барьер к внешним стимулам, и ребенок рискует быть затоплен интенсивными внешними впечатлениями. Но происходит важный психологический момент – ребенок сливается с внутренним образом матери. Для младенца он и его мать в это время представляют одно целое, у них общая граница, они вместе перемещаются, мать удовлетворяет его потребности. Мать становится дополнительным Я ребенка. Вокруг диады как бы образуется панцирь, который предохраняет психику ребенка от внешней перегрузки. Теперь от реакции матери зависит, как ребенок отреагирует на внешний стимул – громкий звук или яркий свет – плачем или спокойным любопытством.

На внешнем уровне этот этап знаменуется появлением неспецифической или социальной улыбки. Ребенок начинает улыбаться всем без разбору взрослым. Оказалось, что взгляд глаза в глаза, которые движутся в вертикальной плоскости, является пусковым моментом для возникновения неспецифической детской улыбки. Если ребенок смотрит в глаза, которые двигаются вверх- вниз, при этом лицо даже может быть закрыто маской, то он начинает улыбаться. Эта реакция неспецифической детской улыбки очень важна для формирования симбиоза. Мать, видя улыбающегося ребенка. испытывает совершенно особые чувства. Этот ребенок становится «ее ребенком».

Маленькому человеческому существу для своего самосохранения очень важно вызвать это чувство любви и умиления. Иначе его выживание и адекватное функционирование находятся под большим вопросом. Можно постулировать, что существуют врожденные нейронные системы, ответственные за возникновение этой социальной улыбки. Аутичные дети не улыбаются матерям, поэтому затрудняется формирование симбиоза и дальнейшее развитие еще более осложняется по принципу порочного круга.

На основании этой матрицы физиологической и психологической зависимости от матери в дальнейшем будут структурироваться части внутреннего мира ребенка: Я, Другие, Внутренний Родитель, Ребенок и проч. Но пока это различие еще не осознается, поэтому эту фазу называют также фазой галлюцинаторного всемогущества. Ребенок имеет иллюзию, что он все может, ему все доступно. Я ребенка еще не способно к независимому существованию, оно существует, пока мать его любит. Ребенок нуждается в постоянной эмоциональной подпитке от матери. Образно можно представить, что ребенок воспринимает не Себя-из-Себя, а Себя-из-матери.

Для оптимального перехода в фазу симбиоза ребенку необходимо переживание чувственного контакта всем телом, сильные и крепкие материнские объятия. Первое Я телесно и, по-существу, отражает осязательные ощущения с поверхности тела. Вокруг ощущений, исходящих из тела, постепенно будет формироваться чувство собственного Я. Но во время симбиотической фазы происходит постепенный сдвиг внимания от своих телесных ощущений к ощущениям внешнего мира. Начинают формироваться «островки памяти», то есть младенец начинает сличать новый опыт с предыдущим.

Другим важным фактором в развитии качественного симбиоза является контакт глаза-в-глаза, особенно во время кормления. В этот период «первичная материнская поглощенность» ребенком является решающим фактором в его дальнейшем развитии. Большое значение имеет стереотип кормления грудью и вообще способы, которыми мать держит ребенка на руках. Ребенок жаждет прижаться к матери всем телом, в этот момент у него возникает первичное ощущение Себя. Если мать отгорожена или механически относится к кормлению, то это затрудняет психологическое развитие младенца в дальнейшем.

Крайне важным в симбиотической фазе является то, что в психоанализе называют «либидинозной загруженностью тела младенца со стороны матери». Это значит, что мать испытывает чувство умиления, нежности, восторга, желание прикоснуться, приласкать, когда смотрит на своего ребенка. Ребенок при этом гулит, улыбается, машет ножками и ручками. В этот момент пробуждается его Я, его ощущение себя как такового. Если мать смотрит холодно, или зло, или тревожится, все ли правильно в его анатомии и физиологии, то это чувство собственного Я у ребенка исчезает. Поэтому симбиотическая фаза – ключевой момент для развития чувства Я и доверия к миру. Эта та матрица, на основании которой будут складываться все его дальнейшие человеческие отношения. В общем виде, симбиоз протекает наиболее успешно, если мать испытывает искренее удовольствие от этой фазы и материнство не причиняет ей значительных трудностей.

В некоторых случаях не вполне правильное прохождение фазы симбиоза связано с психологическими особенностями ребенка. Если у ребенка есть гиперчувствительность какой-нибудь функции восприятия, например, повышенная чувствительность к свету или к звукам, то ощущения внешнего мира раньше времени проникают через симбиотическую мембрану, окружающую мать и дитя. Проникающие впечатления могут оказаться травматичными для незрелой психики. В дальнейшем у таких детей часто возникают проблемы с установлением внутренних объектов( в первую очередь образов родителей).Они наделяются агрессивными и опасными чертами Карающего Родителя, хотя воспитательные меры реальных родителей вряд ли можно описать как жесткие или холодные. Поэтому гиперсенситивные дети нуждаются в особом подходе и пристальном наблюдении за своим развитием.

В возрасте 3-4 месяцев внешний мир для ребенка изменяется, но еще не принял более менее четких очертаний. Эти изменения служат предпосылкой для постепенного перехода в следующую фазу детского развития. Это очень важная фаза сепарации-индивидуации, о которой мы поговорим в следующий раз.

В предыдущей статье мы обсудили самые ранние фазы развития ребенка. Первоначальная аутистическая фаза первого месяца внеутробной жизни связана с наличием барьера от внешних стимулов, и ее основной целью является приспособление новорожденного к новым для него условиям внешнего мира. Во второй фазе симбиоза формируется диада мать-дитя, которая имеет общую границу и общее Я. Мать становится дополнительным Я ребенка, его симбиотической частью, которая удовлетворяет его потребности. Этот процесс проявляется появлением неспецифической улыбки. Человеческое лицо анфас является первым значимым объектом восприятия и первым следом памяти, который и вызывает эту улыбку. Можно сказать, что в этот период младенец улыбается не внешним людям, а себе, той своей части, которая приносит комфорт и удовольствие.

В возрасте 4-5 месяцев, когда симбиотическая связь еще сильная, начинается следующая фаза развития детской психологии – фаза сепарации-индивидуации.Сепарация означает отделение, и с этого момента симбиоз начинает постепенно идти на убыль. Индивидуация означает становление собственного Я ребенка. Маргарет Малер с коллегами выделяют в этом периоде четыре субфазы. Это субфаза дифференциации и формирования образа тела, субфаза практикования, субфаза воссоединения и заключительная субфаза консолидации индивидуальности и формирования эмоционального постоянства объекта.

Первая субфаза дифференциации и формирования образа тела проявляется тем, что постепенно неспецифическая улыбка постепенно переходит в специфическую предпочтительную реакцию улыбки на мать. Это происходит в возрасте около 4-5 месяцев. Ребенок постепенно начинает различать Себя и Другого. Способность различать объекты развивается раньше, чем способность отделять Я от объектов. В этот момент можно заметить, что ребенок то льнет к материнскому телу, то отстраняется от него. Он начинает по-разному ощущать свое и ее тело. Постепенно формируются телесные границы, и одновременно начинает формироваться предшественник Я маленького ребенка. Считается, что первое Я телесно, то есть первые представления о себе строятся на ощущении своего тела и его границ. В этом отношении снова очень важен телесный контакт с материнским телом. Ощущение теплого, мягкого тела матери приближает ребенка к чувству собственной целостности. В этот момент младенец впервые начинает изменять свое поведение в ответ на взгляд, улыбку и гуление матери.

Если ребенок безопасно укоренен внутри симбиотической орбиты, ощущает удовольствие от симбиоза с матерью, то дальше он начинает с удовольствием воспринимать внешние стимулы. Его сенсорные органы дозревают, он начинает смотреть и прислушиваться. Его внимание становится направленным не только внутрь симбиоза, но и вовне, во внешний мир. Эти направления внимания то внутрь, то вне симбиотического пространства постоянно чередуются, и создают предпосылки для постепенного различения себя и мира и выхода за пределы диады мать и дитя.

В возрасте 6 месяцев происходит, то, что в психоанализе называется «вылуплением»человеческого существа. К этому времени дозревают чувствительные центры в детском мозгу и его поведение во время бодрствования заметно меняется. Ребенок перестает дрейфовать между состояниями включенности-выключенности. Во время бодрствования он становится стабильно активен, теперь его внимание способно устойчиво поддерживать интересующую цель. Образно говоря, ребенок начинает больше присутствовать во внешней реальности.

В это же время начинаются первые эксперименты с отделением от матери. Изменяется поведение ребенка, он начинает хватать мать за нос, уши, волосы, пытается засунуть ей еду в рот, отстраняется от нее всем телом, старается лучше разглядеть ее и происходящее вокруг. Это отличается от его предыдущей манеры прижиматься к матери, когда она держит его на руках. Мать становится все более различимой.

На возраст 6-7 месяцев приходится пик зрительного и мануального исследования материнского лица и тела. Дети рассматривают мать, прикасаются к ее лицу, телу, одежде, могут достаточно долго исследовать очки или заколку, которые носит мать. С этого возраста дети начинают играть в ку-ку, но пока только пассивно. Мать закрывает лицо и либидинозный ток, восхищение ее взгляда исчезает. Исчезает отражение ребенка из глаз матери. Ребенок учится существовать без непрерывной подпитки материнской любви.Это служит подготовкой к дальнейшему выходу из симбиотического единства. Все дети этого периода демонстрируют попытки освободиться от пассивного младенчества на руках у матери. Они стараются соскользнуть с материнских коленей и немного побыть вдали от нее, но очень скоро стремятся приползти обратно и играть у ее ног.

В возрасте 7-8 месяцев у детей обнаруживается зрительный стереотип, т.н. «перепроверки на матери». Это очень важный признак нормального психологического развития.Этот стереотип является стабильным признаком начала соматопсихической дифференциации, то есть осознавания себя и своего тела. Ребенок проводит сравнительное рассматривание. Он как бы знакомится с матерью более тщательно, черта за чертой, проводит различие между матерью и не матерью. Он знакомится со всем, что имеет вкус, запах или ассоциацию с матерью, выясняет, что относится, что не относится к материнскому телу – очки, заколка, платок.

В этом же возрасте ребенок начинает предпочитать т.н. переходные объекты. Это вещи или игрушки, которые должны быть прочными, мягкими, податливыми, теплыми на ощупь. Но главное, они должны пахнуть телом матери. Эти объекты ребенок прижимает к лицу и телу с явным удовольствием. Переходные объекты являются временными заменителями материнского тела. Этот феномен показывает, насколько для маленького ребенка важен телесный контакт с матерью.

Маленькие дети по-особому относятся к незнакомым. Когда незнакомец отводит взгляд, ребенок начинает его с любопытством разглядывать, сверяя черту за чертой с лицом матери или со своим внутренним образом матери. Как только ребенок зрительно и тактильно хорошо познакомился с матерью, научился понимать ее эмоциональный фон, он переходит к такому же тщательному изучению других лиц.

В это же время появляется «тревога на незнакомцев». Некоторые дети реагируют на незнакомца достаточно спокойно, другие испытывают сильную тревогу и плачут. С точки зрения психоанализа “страх незнакомцев” объясняется таким образом. К этому периоду у ребенка есть достаточный опыт взаимодействия с матерью. В этом опыте есть “хорошие” части, когда мать воспринимается, как объект приносящий удовлетворение, и “плохие” части, когда мать не приносила желанного удовольствия. Скорее всего, у младенца обнаруживаются два “Я-состояния”: “Я, когда мать меня любит” и “Я, когда мать меня не любит”.Если есть два внешних объекта, два человека,которые как то взаимодействуют с ребенком, то один из них становится в психике ребенка “хорошей матерью”, это, как правило “мать, которая уходит”. А незнакомец становится “матерью, которая не дает удовольствия, плохой”. Ребенок впадает в состояния “Я, когда мать не любит”, пугается и плачет.

Оказалось, что если ребенок получал удовольствие от симбиотической фазы, его отношения с матерью в этот период протекали наиболее гармонично, то в его отношении с незнакомцем наблюдается спокойное исследовательское любопытство. Можно сказать, что внутренний образ “хорошей” матери, зрительный и телесный, уже достаточно стабильно укоренен в его психике. У него закреплены доверительные ожидания к миру. Те дети, чей симбиоз протекал не очень хорошо, легко теряют внутренний образ матери. Их «внутренняя хорошая мать» исчезает и они пугаются.

В тех случаях, когда создание симбиоза произошло с задержкой или было еще как-то нарушено, стадия дифференциации и формирования образа тела происходит либо преждевременно, либо с опозданием. Здесь так же главную роль отношения матери и ребенка. Если мать получала удовольствие от симбиоза, не испытывала особых проблем и конфликтов, то ребенок в возрасте около 6 месяцев начинает постепенно отстранятся от ее тела. Если симбиоз был слишком удушающим, обволакивающим и мать мало понимала нужды ребенка, то фаза дифференциации начинается раньше и протекает бурно. Ребенок уже в 4-5 месяцев отталкивает мать, стремится свести к минимуму контакт с ее телом, явно предпочитает находиться на руках у других взрослых. Он явно воспринимает ее как другого человека, но это восприятие носит негативный оттенок. В случае запаздывающего и отстраненного симбиоза, дети, наоборот, стремятся дольше положенного сохранить состояние пассивного младенчества и с опозданием входят в фазу дифференциации

У некоторых детей слишком рано созревает фрагмент предшественника Я. Такие дети проявляют сверхчувствительность в определенной области восприятия. Они могут проявлять повышенную чувствительность к свету, либо вздрагивают при каждом шуме, либо рано проявляют гиперчувствительность к вкусу, запаху или прикосновением. Такая асинхронность скорее мешает, чем благоприятствует правильному психологическому развитию.

Если ребенок внезапно и преждевременно осознает мир за пределами симбиотической орбиты посредством своего фрагмента Я, то у него возникает сильная тревога, которую в психоанализе понимают как тревогу потери симбиотического объекта. У таких детей очень рано появляется специфическая улыбка на мать и страх незнакомцев. Для того, чтобы сознание своей отдельности не было слишком травматичным для такого ребенка, матери крайне важно проявлять свою эмпатию и быть хорошо настроенной на его потребности и эмоции . Это поможет сгладить не слишком правильное начало психического развития. Она должна создать для ребенка свонго рода «чувствительный и защищающий панцирь». Но действие этого панциря постепенно должно сходить на нет, чтобы не затруднять постепенное развитие самости ребенка.

Первая субфаза дифференциации и формирования образа тела перекрывается со следующим этапом детского развития – субфазой практикования, которая охватывает период с 7 до 18 месяцев. О ней мы поговорим в следующий раз.

Мы продолжаем разговор о самом раннем развитии ребенка, на котором закладывается фундамент всей его будущей эмоциональной жизни. Речь идет о следующем периоде развития , который называется субфаза практикования, которая охватывает возраст с 7 по 18 месяцы жизни. Из практических соображений эту субфазу разделяют на два этапа:

· -период раннего практикования, который связан с появлением у ребенка зачаточных способностей удаляться от матери в виде ползанья, карабканья, выпрямления, ходьбы с поддержкой,

· -период собственно практикования, который начинается с появлением способности ходить без поддержки.

Период раннего практикования охватывает время приблизительно с 7 по 10 месяц жизни. В это время ребенок начинает постепенно понимать свою отдельность от матери и ощущать себя индивидуальным существом. Происходит три важных процесса в его психологическом становлении:

· 1)быстро продвигающаяся телесная дифференциация от матери. Ребенок достаточно четко начинает различать свое и ее тело.

· 2)установление особой взаимосвязи с матерью. Пока мать и дитя были, по сути, слитным созданием в психологии ребенка, ему не было нужды устанавливать какую-либо связь с объектом. Он был ей, она была им.

· 3)развитие автономного, отдельного Я ребенка. Оказалось, что это может происходить только в непосредственной близости от матери.

В период практикования интерес ребенка постепенно перераспределяется еще дальше вовне симбиотческой орбиты. Ребенок уже понимает не только то, что у него есть ноги и руки, но и то, что он может управлять ими.Он начинает интересоваться неодушевленными предметами. Сначала это те предметы, которыми окружает его мать – подгузник, пеленки, игрушки. Он занимается активной исследовательской деятельностью, определяет их вкус, запах, текстуру. Любой из этих объектов может стать переходным, т.е. заменяющим мать на время ее отсутствия. Переходный объект должен быть крепким, плотным, мягким и пахнуть телом. Переходный объект узнается по обращению с ним ребенка. Эти объекты дети прижимают к себе или утыкаются в них лицом с видимым расслаблением и удовольствием.

Но на этапе раннего практикования интерес к матери все таки преобладает на исследовательской деятельностью. Ребенок может увлечься и на время забыть о матери, но время от времени возвращается к ней, чтобы прикоснуться к ее колену, поймать ее улыбку и взгляд. Он хочет удостовериться в ее физической доступности. Этот феномен называют «эмоциональной подзарядкой» ребенка от матери. Можно видеть, как уставший, поникший ребенок после такого короткого взаимодействия с матерью вновь становится активным, он снова отдаляется от матери и погружается в свою деятельность. Зачастую мать не понимает этой эмоциональной потребности ребенка «подзарядиться» от ее присутствия. Она пытается его накормить или проверить подгузник, но младенец в этот момент нуждается лишь в ее присутствии и эмоциональном резонансе.

В это время формируется оптимальная дистанция на которой ребенок может спокойно находится вдали от матери. Дети учатся подзаряжаться от матери посредством зрения и слуха. Вообще маленькие дети не любят выпускать мать из вида, они подолгу печально смотрят на то место, где она до этого была. В этот момент ласковый голос матери из соседней комнаты способен придать ребенку уверенности.

Созревание моторных функций, обучение ползанью и ходьбе оказывает положительное влияние на тех детей, у которых были дискомфортные симбиотические отношения. Эти матери и дети получали мало удовольствия от тесного физического контакта. Возможно, мать была тревожна и переживала, что не может удовлетворить все потребности ребенка. Когда ребенок становится менее ранимым и более самостоятельным, она испытывает облегчение. В этих случаях некоторая дистанция приносит удовольствие и матери, и ребенку. Мать чувствует себя увереннее, ребенок также становится более спокойным и лучше использует свою мать для «эмоциональной подзарядки».

Если матерям слишком нравился телесный контакт с ребенком на симбиотической фазе, то период раннего практикования наоборот приносит детям стресс. Они активно стремятся находиться около ее тела, не испытывают удовольствия от удаления от нее и своих исследований. Им трудно «повзрослеть», и необходим более плавный выход в субфазу практикования.

В период собственно практикования (10-18 месяцев) ребенок делает громадный скачок в сторону индивидуации, становления своего Я. Теперь он может ходить и сохранять вертикальное положение. Его зрительное восприятие начинает функционировать на новом уровне, ребенок начинает видеть мир с другой точки зрения и в другой перспективе.

Наступает то, что некоторые психологи называют «роман с миром».В этот период, как говорит Маргарет Малер «ребенок кажется опьяненным своими возможностями и величием открывающегося ему мира». Вся психическая энергия ребенка идет на формирования собственного Я. Это пик детского нарциссизма. Ребенок этого периода «влюблен» в себя и в свое тело. Объекты внешней реальности также все больше и больше завладевают его интересами. У ребенка появляются цели, в которые он вкладывает всю свою энергию.

Для этого периода характерна низкая чувствительность к падениям, ушибами и мелким неприятностям типа отобранной игрушки. Его мало беспокоят находящиеся рядом чужие взрослые. Он становится способен самостоятельно себя развлекать и находится в восторге от своих открытий. С появлением ходьбы происходит то, что называется «подъемом общей энергизации тела». Ребенок становится более активным, энергичным, веселым и деятельным. У тех детей, которые начинают ходить позже, этот энергетический подъем так же запаздывает. Вертикальная поза оказывает сильное стимулирующее влияние на ребенка. А частые ушибы помогают в формировании образа тела. В первый же месяц после начала ходьбы происходит заметное развитие детской индивидуальности. Ребенок начинает осознавать власть над своим телом и сопротивляется тому, чтобы с ним обращались как с пассивным существом, например, клали горизонтально.

Отказ матери от полного владения телом ребенка происходит как бы автоматически. Хотя мать и может сожалеть, что ребенок «уже не такой маленький», она все-таки учит его ходить. Характерно, что первые шаги ребенок делает не по направлению к матери, а от матери. Во многих случаях матери подталкивают и подбодряют его в этом удалении.

Изменяется игра в ку-ку, она становится активной. Теперь ребенок сам играет в потерю и обретение любимого объекта. Закрыл глаз – мать исчезла, открыл – появилась. В этой игре ребенок тренируется равномерно воспринимать присутствие и отсутствие матери. Это своего рода предпосылка для образования постоянного внутреннего объекта, Внутренней матери, которая способна постоянно подкреплять самоуважение ребенка. Но это произойдет несколько позже.

Другим интересным феноменом этого возраста являются постоянные убегания от матери, пока мать его не поймает. С одной стороны, эти побеги вызывает страх быть поглощенным матерью и лишиться своей зачаточной индивидуальности. С другой стороны, убегая, ребенок хочет убедиться, что мать захочет его догнать и заключить в свои любящие объятия. Происходит дальнейшая разработка «хороших» и «плохих» образов матери в детской психике. Убегает он от «плохой» матери, а обнимает его «хорошая» мать.

На субфазе практикования ребенок большую часть времени весел, энергичен и нечувствителен к ушибам. Он демонстрирует сниженную тональность настроениятолько если обнаруживает, что матери нет рядом, она вышла из комнаты и ему не видна. В такте моменты их жесты и движения замедляются, и внимание становится направленным внутрь, на себя. В этот момент ребенок занимается «созданием образов» матери. Если кто либо кроме матери хочет активно утешить ребенка, то он теряет душевное равновесие и плачет. Потому что, вместо тщательно создаваемого образа «хорошей» внутренней матери к нему приходит «не-мать» или «плохая мать». Этот период сниженного настроения оканчивается сразу, когда мать возвращается. Ребенок приходит в хорошее расположение духа, но может и недолго поплакать, чтобы высвободить накопившееся напряжение.

Некоторые дети этого периода испытывают кратковременные приступы страха потери объекта, если не обнаруживают матери рядом. Тогда они разражаются рыданиями. Ребенок может заплакать, обнаружив, что матери нет рядом, хотя это он сам и отдалялся от нее. Так проявляется зарождающееся ощущение своей отдельности. Рыдающему ребенку в этот момент не хватает материнской симбиотической части, с который он ранее ощущал себя слитным. Что-то исчезает из внутреннего мира маленького ребенка, он все лучше понимает, что он отделен и одинок. И его симбиотической рай уже остался в прошлом. Чуть позже этот страх перейдет в сепарационную тревогу, которая является важной особенностью следующего периода детского развития – субфазы воссоединения, которая будет описана в следующей статье.

Человеческий младенец при появлении на свет еще не может отличить себя от внешнего мира. Постепенно он выделяет Я и других, и это различение происходит на матрице непрерывного симбиоза мать и дитя. Затем ребенок начинает ходить и становится все более независимым от матери. На этом этапе понимание матери как отдельного существа все еще довольно смутное, ребенок использует мать скорее как часть себя, базу для эмоциональной подзарядки. И наконец, к возрасту полутора лет, ребенок начинает осознавать свою отдельность от матери. Начинается крайне важная субфаза воссоединения. Это фаза сопровождается характерными особенностями детского поведения. Считается, что неправильное прохождение этой фазы ведет к формированию пограничных расстройств и некоторых неврозов.

Субфаза воссоединения, или рапрошман, продолжается примерно с 18 месяцев до 2 лет. В предыдущей фазе практикования мы видели, что ребенок был увлечен своей исследовательской деятельностью и его интерес к матери был снижен. На фазе воссоединения потребность в эмоциональной вовлеченности матери резко возрастает. Ребенок становится очень чувствительным к разочарованиям и усиливает свое внимание к присутствию матери. Относительно безразличное отношение к матери сменяется постоянной озабоченностью тем, где она сейчас находится, частыми просьбами и обращениями с ней. Ощущение своей отдельности и беспомощности в этом огромном мире наносят ущерб детскому чувству всемогущества. Это вызывает сепарационную тревогу и страх потери любви объекта.

Субфазу воссоединения разделяют на три части:

1)начало воссоединения,

2)кризис воссоединения,

3) решения кризиса и формирования оптимальной дистанции.

Начало воссоединения перекрывается с субфазой практикования и приходится примерно на 15 месяц. Происходит качественный скачок в отношении ребенка к матери. Если раньше он обращался к матери для кормления или эмоциональной подзарядки, то теперь ребенок начинает приносить и показывать матери все заинтересовавшие его предметы. Он хочет заинтересовать мать своей деятельностью и разделить с ней свою радость. Для ребенка этого возраста крайне важно то, что он может приносить своей матери удовольствие.

Ребенок начинает осознавать мать как отдельное существо. В этот момент ребенок переключается от исследований внешнего мира и своего тела, к более социальным взаимодействиям. Любимыми играми становятся игра в «ку-ку» и игры с подражанием. Ребенок все больше требует телесной автономности, он сопротивляется, когда его прижимают, кладут или усаживают.

Происходит осознавание других детей, чем они похожи и чем отличны. Они начинают хотеть игрушку или печенье как у другого ребенка. Так проявляются попытки идентифицировать себя с другими детьми или «ребенком вообще». Дети становятся настойчивыми, проявляют агрессию, злятся, если цель недоступна. Это связывают с тем, что начало воссоединения приходится на анальную фазу с ее ревностью, жадностью и завистью.

Повышается социальная активность ребенка и возрастает роль отца. Это связано с желанием все большей автономии. Объятия матери становятся тесными. Дети начинают все больше времени проводить в комнате без матери. Они активно развивают отношения с отцом и другими взрослыми. Для этого возраста очень важно удовольствие от совместной деятельности с родителями. Если приятных было моментов много, то к 18 месяцев ребенок более менее спокойно относится к факту своей отдельности. Он начинает справляться с отсутствием матери с помощью символической игры. Очень часто эти игры включают моменты ухода и прихода героев, появления и исчезновения различных вещей. В этих играх бывают видны идентификации с родителями в том, как ребенок держит игрушку, или «говорит по телефону».

Но уже на этом этапе заметны предвестники будущего кризиса воссоединения. Практически у всех детей наблюдаются приступы гневливости, как выражение бессильной ярости, возросшей ранимости и чувства беспомощности. У некоторых детей вновь появляется страх незнакомцев, теперь он выражается в активном избегании постороннего человека, как будто он мешает создать иллюзию объединения с матерью. Но в целом начало воссоединения проходит на благополучной ноте. Ребенку приносит радость первоначальное открытие своей отдельности, социальных взаимодействий, возможностей слов и жестов.

Кризис воссоединения начинается в 18-20 месяцев и продолжается до 21-22 месяцев. На этом этапе ребенок начинает осознавать, что другие люди являются независимыми от него, и у них есть свои интересы, не всегда совпадающие с интересами ребенка. Ребенок хочет продолжать использовать мать для достижения своих целей, но сталкивается с разочарованиями. На этой стадии он должен отказаться от иллюзии своего всемогущества и начать более реалистично оценивать свои возможности.

Для наилучшего прохождения кризиса необходима длительная эмоциональная доступность матери, ее вовлеченность и постоянная готовность взаимодействовать. Предсказуемый положительный эмоциональный отклик способствует развитию мышления ребенка, тестированию реальности и формированию адекватного поведения. В общении с матерью все большее значение приобретает речь, довербальной эмпатии становится недостаточно.

Изменяется эмоциональный фон ребенка. Дети ведут себя достаточно активно, но очень резко реагируют на напоминание о своем неполном «всемогуществе». Настроение становится изменчивым с частыми вспышками гнева или оттенком общей неудовлетворенности. Происходит быстрое чередование желания прильнуть к матери и оттолкнуть ее. Это проявляется в характерных особенностях поведения. Появляются стереотипы «убегания» и «следования тенью».

Осознание своей отдельности вызывает сепарационную тревогу и страх потери любви объекта. Это заставляет ребенка использовать различные механизмы для защиты от нее. Паттерн «убегания» вызывается страхом быть поглощенным матерью и потерять свою автономность. Но одновременно это поиск доказательства материнской любви. Если этот стереотип выражен чрезмерно, это говорит о том, что ребенку «тесно», ему не хватает ощущения своей автономии. Паттерн «следования тенью», наоборот, говорит о том, что ребенку не хватает эмоциональной поддержки от матери. Некоторые матери не могут понять, почему их «вполне самостоятельный» малыш вдруг становится капризным и требует ее постоянного участия. В этот момент он осознает свою отдельность и беспомощность и испытывает страх. Это показатель того, что субфаза воссоединения проходит не совсем гладко, и осознание своей отдельности вызывает у ребенка сильную тревогу.
Дети этого периода часто используют мать как инструмент для выполнения своих желаний, например, тянут ее за руку, чтобы что-то достать. Они бывают разочарованы, злятся или плачут, если мать не может угадать их желание. Они стремятся использовать мать как свое продолжение. Это служит защитой от болезненного осознавания своей отдельности. Появляется странный феномен – внезапный страх, что мать ушла, хотя она сидит на месте. Возможно, так проявляется проекция негативных чувств к матери, «которая не выполняет желаний». Дети становятся нерешительными, могут стоять у порога, не зная зайти им, или выйти. Психоанализ интерпретирует это конфликт между желанием выйти в мир или остаться рядом с матерью.

Усложняется эмоциональная жизнь ребенка, расширяется спектр чувств. Появляются аффекты печали и злости, ребенок начинает бороться со слезами и может подавлять желание заплакать. Так проявляется новый уровень идентификации с родителями. Ребенок уже не просто «отзеркаливает» взрослых, он воспроизводит все более сложные способы их поведения: интонации, манеру держать телефон или подавлять злость.
Все дети периода кризиса воссоединения становятся очень чувствительны к тому, где находится мать. Они остро осознают ее отсутствие. Начинаются трудности, связанные с уходами матери. Они становятся «прилипчивыми», после ее ухода настроение становится сниженным, на какое- то время дети неспособны заинтересоваться игрой. Выявляются несколько типов психологической защиты у маленьких детей, но все они основаны на расщеплении образов «плохой и хорошей» матери в психике ребенка.
В отсутствие матери некоторые дети стремятся установить тесную связь с кем-то из взрослых, сидеть на коленях, есть печенье. Этот взрослый представляет в психике ребенка не отдельного человека, а скорее симбиотическую защиту, «расширение Я». Заместитель становится «хорошей матерью». На возвращение реальной матери ребенок реагирует импульсом подскочить к ней и одновременно держаться подальше.
Для других детей заместитель становится «плохой матерью», тогда, что бы он не делал, все сопровождается капризами и вспышками агрессии. Ребенок явно стремится к ушедшей матери. Когда же возвращается реальная мать, он может реагировать нейтрально, спросить, что она ему принесла или проявить реакцию гнева и разочарования. Уходит «хорошая» мать, а приходит «плохая мать». Дети в этом периоде очень чувствительны к разлуке с матерью. Они защищаются от сепарационной тревоги с помощью особенных игр и поведения. Некоторые занимают место матери, как бы идентифицируясь с ней. Другие кушают больше сладостей, носят с собой бутылочки и проч. Особую роль в борьбе с чувством одиночества играет совместное со взрослым чтение книжек. Оно обеспечивает тесную телесную близость и помогает переключиться в мир защитных фантазий. Несмотря на то, что ребенку очень важна эмоциональная доступность матери, в этот период он сам стремится ее покинуть. Он учится стоить отношения с воспитателем и получать от него эмоциональную подзарядку.

Примерно к 21 месяцу кризис воссоединения идет на убыль. Наступает период решения кризиса и формирования оптимальной дистанции. Уменьшается количество вспышек ярости и тревоги, чередования то близости, то отдаленности. Ребенок постепенно находит новую оптимальную дистанцию с матерью. В нормальном случае – это расположенная неподалеку отдельная комната, где есть все для игр и развития.

Ребенок становится способным функционировать на большем расстоянии от матери, без ее физического присутствия. Его индивидуальное развитие делает очередной скачок. Развивается речь, что дает ребенку чувство определенного контроля над миром Его самосознание становится более стабильным. В его психике начинает формироваться зачатки Супер-эго, он понемногу усваивает запреты и правила. Дети идентифицируются со своими «внутренними матерями». Если преобладает опыт «хорошей матери», то ребенок бессознательно идентифицируется с «хорошей» матерью. Если преобладают негативные части опыта с матерью, то ребенок идентифицируется с агрессором, «плохой» матерью, что в будущем чревато агрессивным и саморазрушительным поведением. К 23-24 месяцам ребенок вырабатывает свой особый способ совладания с сепарационной тревогой и страхом потери любви объекта. Этот способ индивидуален и зависит от многих особенностей, как матери, так и ребенка. Ребенок учится взаимодействовать с матерью так, чтобы, с одной стороны, получать желаемое. А с другой стороны он учится переносить разочарование, если мать не выполняет желание. Он может получать эмоциональную подпитку от матери, даже если она не выполнила требование. Расщепление постепенно сглаживается. За «плохой» матерью начинает проглядывать «хорошая» мать. Мать может оставаться любимой, даже если вызывает сюиминутную злость. Но это происходит несколько позже. А пока хрупкий механизм может быть нарушен как усиленной требовательностью и давлением матери, так и ее равнодушным попустительством.

Если кризис воссоединения слишком длителен или усилен, то это сигнализирует о том, что ребенок раньше времени интернализировал объект. То есть раньше времени создал себе Внутреннего Родителя. И этот ранний Родитель расщеплен на «хорошего и плохого» родителя. Это расщепление может привести к хроническому неврозу или пограничному расстройству в будущем.

Сначала ребенок отыгрывает свой внутренний конфликт – нежность и любовь к матери, когда она удовлетворяет потребности и ненависть и злость, когда она не выполняет всех требований ребенка. Это появляется требовательным поведением, попыткой заставить мать функционировать как продолжение ребенка, эти попытки сменяются эпизодами прилипчивости к матери, которая выражает страх потери матери и ее любви в наказание за предыдущие агрессивные тенденции. Это говорит о неблагоприятном развитии и происходит, чаще всего, если более ранние стадии взаимодействия между матерью и ребенком уже были нарушены.В дальнейшем этот конфликт становится внутрипсихическим и ведет к эмоциональным проблемам. В норме «внутренная мать» формируется чуть позже, в субфазе консолидации индивидуальности. Тогда он имеет менее контрастную природу. Последний этап фазы сепарации-индивидуации мы обсудим в следующей статье.

Последняя субфаза сепарации-индивидуации продолжается приблизительно с 21-22 по 36 месяц жизни. Она носит название субфазы консолидации индивидуальности и начала формирования эмоционального постоянства объекта (по М.Малер).Как следует из названия, в этот период происходит два крайне важных внутрипсихических процесса:

1)приобретение стабильного образа Я,

2) формирование стабильного образа «внутренней матери».

Эти процессы идут параллельно и зависят от многих факторов предшествующего развития. В фазе симбиоза по существу еще не существует собственного Я. Зачаточное «симбиотическое Я» является результатом слияния смутного материнского образа и такого же смутного ощущения себя. Считается, что поначалу это «общее Я» является «хорошим». Возможно, здесь играет роль врожденный, несколько повышенный эмоциональный настрой совсем маленького ребенка. Это то, что в психоанализе называют первичным нарциссизмом. Это своего рода самолюбование и удовольствие от своего функционирования. Младенец изначально чувствует себя «хорошим» и это чувство он распространяет на свою симбиотическую мать.

Затем происходит осознавание своей отдельности. Если объект из внешнего мира, т.е. мать, будет непредсказуемым, вторгающимся или отчужденным, то он превращается «плохую» часть внутрипсихической жизни ребенка. Этот негативный образ матери становится «плохим», чужеродным объектом в его психологии. Чтобы как то ассимилировать, включить эту часть в свою психическую жизнь ребенок идентифицируется с «плохой» частью или смешивается с ней. Ребенок, говоря образно, становится «плохим» по своим внутренним ощущениям, чтобы мать оставалась «хорошей». Если тот же стереотип взаимоотношений продолжается, то на фазе воссоединения происходит прорыв агрессии и образ «хорошей» матери навсегда смывается и заменяется образом «плохой», не удовлетворяющей потребностей матери. Вместе с ним уничтожается образ «хорошего Я», потому что мать и дитя первоначально представляют единство. На это указывают повторяющиеся вспышки гнева и настойчивые попытки заставить родителей действовать, как продолжение ребенка. Главным условием нормальной психической жизни является возможность сохранять и восстанавливать свое самоуважение за счет внутренней материнской репрезентации. Если же «внутренняя мать» ощущается «плохой», то это не позволяет использовать эту часть психики для подпитки собственных эмоциональных ресурсов.

Все эти обстоятельства затрудняют правильное прохождение четвертой субфазы, на которой должно произойти объединение «хорошего» и «плохого» объекта в единый образ. Если это происходит, то объект любви становится постоянным. Любовь к матери не исчезает, если мать не может выполнить все потребности ребенка. Он продолжает стремиться к матери, вместо того, чтобы отвергать ее или ненавидеть, когда она просто отсутствует.

Этот процесс объединения «плохой» и «хорошей» матери,зависит от двух главных факторов:

1) доверие ребенка к матери и уверенность в том, что она удовлетворит его потребности, облегчит напряжение,

2)мыслительный процесс, приводящий к пониманию матери, как уникальной любимой ребенком мамы.

Только после того, как начинает формироваться постоянство «внутренней матери», мать может быть замещена во время своего отсутствия надежным внутренним образом. Это происходит не ранее третьего года жизни. В этом возрасте ребенок может дольше и легче, без заметного дискомфорта переносить отсутствие матери. К трем годам в норме у ребенка должна быть достаточно стабильная внутренняя мать, способная поддерживать его эмоциональную стабильность. С этого возраста дети начинают ходить в детский сад.

Ребенок становится более независимым от матери, иногда он предпочитает играть со сверстниками или другими взрослыми. Игра становится более конструктивной, появляются ролевые игры и игры с воображением. Начинает развиваться чувство времени и способность терпеливо переносить разлуку или отсрочку удовлетворения своих желаний. Дети начинают понимать и использовать слова «завтра», «позже». Дети этого возраста часто сопротивляются требованиям взрослых и настаивают на своем. Это мягкое или умеренное «упрямство» весьма полезно для развития идентичности ребенка. Бурно развиваются мыслительные и речевые функции, способности к общению и фантазированию. В норме в этом возрасте ребенок начинает становиться «сам-себе-хорошей матерью». К трем годам каждый ребенок приобретает определенную психическую структуру, которая является его реакцией на суммарное восприятие матери как эмпатичной или холодной, способной или не способной давать чувство психического комфорта и самоуважения. В дальнейшем этот способ восприятия распространяется на отца, семью и даже весь мир. Большую роль в формировании этого способа реагирования на внешний мир играют разные случайные события( болезни, операции, ситуации разлуки). Кроме того, конфликты вокруг приучения к туалету и тревога по поводу осознавания половых различий приводят к поддержанию «расщепления» и мешают формированию стабильного Я ребенка.

Чувство собственного Я – это глубоко личный внутренний опыт, который невозможно проследить в исследованиях, наблюдениях и высказываниях. Вот как пишет об этом известный психоаналитик Винникот: «В норме имеется ядро личности, которое соответствует подлинному Я. Я предполагаю, что это ядро никогда не вступает в связь с миром воспринимаемых объектов, и что каждый индивид знает, что оно никогда не должно находиться в контакте или под влиянием внешней реальности. Несмотря на то, что здоровые люди общаются и наслаждаются общением, настолько же правдивым является факт, что каждый индивид остается изолированной сущностью, постоянно не общающейся, постоянно неизвестной и фактически закрытой. Травматический опыт является частью угрозы изолированному ядру, угрозы быть обнаруженным, видоизмененным, соединенным с чем-то. Защита состоит в дальнейшем сокрытии потайной самости…».Защищаясь от травмы, ребенок формирует свой хаактер, который может оказаться патологическим.

Этот травматический опыт берет свое начало в субфазе воссоединения и продолжается в субфазе консолидации индивидуальности и даже позже. Существуют три главных причины, вызывающие травматическую тревогу у ребенка. 1)Страх потери любви объекта, который осложняется усвоением и интроекцией родительских требований. Дети боятся потерять любовь родителей и думают, что могут ее потерять, так как не выполняют всех их указаний.

2)Тревога от осознаваний телесных побуждений, прежде всего позывов к дефекации и мочеиспусканию и требований контроля над этими функциями со стороны родителей.

3)Тревога от осознавания анатомических различий между полами, которая начинается гораздо раньше эдиповой фазы. У девочек эта тревога проявляется гневными нападками на мать. Мальчики реагируют мягче и скорее испытывают страх «обратного поглощения матерью».

У ранних детских неврозов обязательно есть предшественники в третью и четвертую субфазу сепарации-индивидуации. Хотя сами симптомы проявляются позже – в эдипальный период или в подростковом возрасте. В таких случаях мир продолжает представляться человеку расщепленным на «хороший и плохой», что вызывает невротические и пограничные симптомы в будущем.

Фиксация на фазе сепарации-индивидуации, то есть неправильное или неполное прохождение этой фазы наблюдается у большого количества пациентов с неврозами. Для них характерна высокая тревожность, аффекты ярости и гнева, если мир не выполняет их требования. Такие вспышки часто сменяются чувством смирения и зависимости. Главный конфликт этих неврозов вращается вокруг основной проблемы субфазы воссоединения – борьбы между желанием иллюзорного всемогущества и исполнения желаний, и ощущением своей беспомощности. Такие люди не могут найти оптимальную дистанцию между собой и другими. С одной стороны они жаждут слияния с любимым объектом, а с другой стороны, боятся быть поглощенным им.

Закончить мне хочется словами Вильгельма Райха, который почти сто лет назад отметил, что психотерапевты и психологи 98% своей деятельности отводят лечению неврозов и лишь 2% – оптимальному и гармоничному воспитанию. Как мы сейчас понимаем, все психологические проблемы – это «болезни развития», обусловленные сложностями ранних детско-родительских отношений. И при правильном подходе многих проблем можно избежать.