Статья. Мелани Кляйн “Эмоциональная ситуация ребенка”
Первый объект любви и ненависти ребенка — его мать — и желанна, и ненавидима со всей интенсивностью и силой, характерной ранним побуждениям ребенка. В самом начале он любит мать в тот момент, когда она удовлетворяет его потребности в питании, облегчая его чувство голода и давая ему чувственное удовольствие, которое он переживает, когда его рот стимулируется сосанием груди. Это удовлетворение, существенная часть сексуальности ребенка, в действительности, является ее первым выражением.
Однако, когда ребенок голоден и его желания не удовлетворяются или когда он чувствует боль или дискомфорт в теле, вся ситуация внезапно меняется. Пробуждаются ненависть и агрессивные переживания, начинают доминировать импульсы разрушить ту самую личность, которая является объектом всех желаний и которая в его психике связана со всем, что он переживает, — в равной степени как с плохим, так и с хорошим. Более того, как подробно показала Джоан Ривьер, ненависть и агрессивные переживания вызывают у ребенка весьма болезненные состояния, такие как удушье, одышка и другие подобные явления, которые он считает деструктивными для своего тела; таким образом, агрессия, несчастье и страхи опять-таки усиливаются.
Прямым и первичным средством, приносящим ребенку облегчение от этих болезненных состояний голода, ненависти, напряжения и страха, является удовлетворение его желаний матерью. Временное переживание безопасности, которое достигается при получении удовлетворения, значительно увеличивает само удовлетворение; соответственно, переживание безопасности становится важным компонентом удовольствия всякий раз, когда личность получает любовь.
Это относится и к ребенку, и к взрослому, к более простым формам любви и к самым сложным ее проявлениям. Поскольку мать сначала удовлетворяла все наши первые потребности в самосохранении и чувственные желания и давала нам безопасность, роль, играемая ею в нашей психике, постоянна, хотя различные способы, которыми осуществляется это влияние, и формы, которые оно принимает, могут быть совсем неочевидными в более поздней жизни. К примеру, женщина, которая, по всей видимости, отдалилась от матери, но все же бессознательно ищет некоторые черты своего раннего отношения к ней в своем отношении к мужу или к мужчине, которого любит.
Весьма важная роль, играемая отцом в эмоциональной жизни ребенка, также влияет на все более поздние любовные отношения, а также на все иные человеческие связи. Однако поскольку он считается удовлетворяющей, дружелюбной и защищающей фигурой, раннее отношение ребенка к нему, отчасти, моделируется по образцу отношения к матери.
Ребенок, для которого мать первично является лишь объектом, удовлетворяющим все его желания — то есть хорошей грудью, — вскоре начинает отвечать на эти удовлетворения и заботу матери, развивая чувства любви к ней как к личности. Однако деструктивные импульсы в корне нарушают эту первую любовь. Любовь и ненависть борются в психике ребенка; и эта борьба в определенной степени сохраняется на протяжении всей жизни и с большой долей вероятности становится источником опасности в человеческих отношениях.
Импульсы и переживания ребенка сопровождаются некоей психической активностью, которую я считаю самой примитивной: это выстраивание фантазий или, проще говоря, образное мышление. К примеру, ребенок, переживающий желание груди матери, когда она не тут, может представить себе, что она тут, то есть может пред¬ ставить себе удовлетворение, исходящее от нее. Такое примитивное фантазирование является самой ранней формой способности, позднее развивающейся в более сложную работу воображения.
Ранние фантазии, сопровождающие переживания ребенка, бывают различных видов. Опыт показывает, что часто дети, не получившие грудного вскармливания, развиваются довольно хорошо. Тем не менее в анализе таких людей можно всегда обнаружить сильное стремление к груди, которое не было удовлетворено, и хотя отношение “грудь—мать” было в определенной степени установлено, на психическое развитие оказывает влияние то, что самое раннее и фундаментальное удовлетворение было получено от суррогата, а не от настоящей желанной вещи. Можно сказать, что, хотя дети могут хорошо развиваться, если их не кормить грудью, их развитие все же отличалось бы и в той или иной степени было бы успешнее, если бы они получили грудное вскармливание. С другой стороны, из своего опыта я заключаю, что дети, чье развитие нарушено, несмотря на то, что их кормили грудью, без него были бы еще болезненее». воображает себе удовлетворение, которого ему недостает. Однако приятные фантазии сопровождают и фактическое удовлетворение; деструктивные же фантазии сопровождают фрустрацию и переживания ненависти, пробуждаемые ими. Когда грудь фрустрирует ребенка, он атакует ее в фантазиях. Но если эта грудь приносит ему удовлетворение, он любит ее, и у него возникают приятные фантазии по отношению к ней. В агрессивных фантазиях он желает искусать и разорвать мать и ее груди, а также другими способами разрушить ее.
Очень важная черта этих деструктивных фантазий, равносильных пожеланиям смерти, заключается в том, что ребенок считает, что то, чего он желает в своих фантазиях, в действительности уже произошло; то есть он переживает, что в действительности уже разрушил объект деструктивных импульсов и продолжает разрушать его: это имеет чрезвычайно важные для развития психики последствия. Ребенок находит поддержку против этих страхов во всемогущественных фантазиях восстанавливающего типа: это также имеет чрезвычайно важные для его развития последствия.
Если ребенок в агрессивных фантазиях повредил мать, искусав или разорвав ее, возможно, вскоре он выстроит фантазии, что соединяет кусочки воедино и восстанавливает ее. Однако это не до конца уничтожает страхи того, что он разрушил объект, который, как мы знаем, является тем, кого он любит, в ком больше всего нуждается и от которого полностью зависит. На мой взгляд, эти основные конфликты глубоко влияют на течение и силу эмоциональной жизни взрослых личностей.
Опубликовано:26.04.2019Вячеслав Гриздак