Статья. Интервью c Гарольдом Стерном
На вопросы редакции “ПГ” отвечает профессор Гарольд Стерн (США), научный консультант директора Восточно-Европейского Института Психоанализа (г.Санкт-Петербург). Редакция благодарит М.М. Решетникова за содействие в проведении интервью.
ПГ: Расскажите, пожалуйста, о Вашем личном пути к психоанализу и Вашей деятельности в психоанализе.
Когда я еще был студентом университета и особенно после его окончания, у меня появился большой интерес к тому, почему не которые из моих друзей стали психотиками, и каким образом можно вылечить их или хотя бы помочь им. В результате я стал много читать об этом и открыл для себя работы Зигмунда Фрейда. Затем я старался как можно глубже изучить и понять, как функционирует человеческое мышление, начал практиковать. Я всегда чувствовал себя достаточно комфортно, работая с пациентами-психотиками, и всегда был достаточно успешен в терапии. Я прошел более 800 часов обучающего персонального анализа, около 1500 часов супервизорской подготовки, имею опыт работы с пациентами более 70 тысяч часов (за 35 лет). Что касается моего официального статуса в этой области, то с 1961 года я являюсь членом Национальной Психологической Ассоциации Психоанализа (США), которая была основана Теодором Райхом. В 1971 году я был одним из основателей Манхеттенского центра для психоаналитического обу-чения и в это же время основал Филадельфийскую Школу Психоанализа, в которой был директором и президентом в течение 20-ти лет. Кроме этого, я был одним из основателей Национальной Ассоциации (США) по Аккредитации Специалистов в области психоанализа. Мне удалось создать первые в Америке программы по присуждению соискателям докторской степени в области психоанализа. Более 25 лет я был преподавателем психоанализа и практическим обучающим аналитиком. Я также горжусь тем, что в 1996 году я оказался среди нескольких избранных и очень достойных людей, которые были награждены Дипломом I степени и почетным призом “Русский Фрейд” за вклад в возрождение и развитие психоанализа в России.
ПГ: В чем Вы видите основное или главное отл ичие психоанализа от других методов психотерапии?
В процессе моей многолетней клинической рабо ты, и столь же многолетнего периода обучения, я освоил и применял, кроме пс ихоанализа, много других ме-тодов для лечения пациентов. В частности, гип ноз, поведенческую терапию, эйде-тическую психотерапию, много форм групп овой психотерапии, гештальт-психотера-пию. Последний метод я изучал вмес те с Фрицем Перлсом, который основал и раз-вил этот вид психотерапии. Я дру жил с Карлом Витакером, был близко знаком с Вирджинией Сатир. Я думаю, вам известны их имена и их роль в развитии семейной психотерапии. Я счастлив, что многие из основателей различных видов психо-терапии являются моими личными друзьями, включая доктора Росса Роспека, очень известного в Амер ике семейного психотерапевта. Много лет назад в Цюрихе я встретился с Ар нольдом Менделлом и работал в его группе. Я мог бы вспомнить еще много выд ающихся деятелей современной психотерапии, с которыми мне при-ходилось встречаться или сотрудничать. Но не это главное. Главное, в чем я убедился , работая с этими людьми, состоит в том, и я бы хотел это подчеркнуть особо, ч то при незначительных невротических нарушениях практически любая форм а психотерапии может быть успешной. Я бы вообще не рекомендовал психоана лиз как специфический вид лечения в этих случаях. В то же время, как подска зывает мой тридцатилетний клинический опыт, когда мы имеем дело с более серьезными на-рушениями, в частности, с глубокими неврозами или психозам и, или просто с се-рьезными личностными расстройствами, виды краткосрочн ой психотерапии не явля-ются достаточно успешными; более того, они не ока зывают продолжительного позитивного эффекта. Обычно в начале терапии м ы видим, что эти методы помогают и проявления симптомов снижаются; но то, ч то касается устойчивости достиг-нутого эффекта, всегда остается под воп росом, и в долговременной перспективе результаты редко бывают столь поз итивны, как хотелось бы.
Например, однажды мой друг, профессор университета, попросил меня, чтоб я провел ему гипнотическую терапию в целях избавления от привычки к курен ию. Я неохотно, но согласился. Лечение оказалось успешным; и он был настоль ко до-волен и полон энтузиазма, что, невзирая на мой протест, послал ко мне пять других пациентов, которые пожелали пройти курс гипнотерапии для из бавления от привычки к курению. Терапия оказалась успешной у пятерых из шести пациентов. Но тем не менее, я еще раз подчеркну, что в данном случае м ы имели дело с мо-носимптомом. Когда же мы сталкиваемся с более серьезным и формами патологии, я считаю, что не существует ни одного метода лечения, который был бы настолько же эффективным, как психоанализ.
Для того, чтобы овладеть большинством методов психотерапии, обычно дос-т аточно внимательного прочтения трех или четырех основополагающих книг , кото-рые полностью перекрывают область той или иной психотерапии. Но дл я того, что-бы овладеть психоанализом как методом лечения, требуется инт енсивное изучение не менее ста книг. Кроме того, психоанализ, с точки зрен ия сертификации спе-циалиста, является единственным психотерапевтичес ким методом, который требует, чтобы будущий специалист вначале сам был п роанализирован. И в этом заключается одно из важнейших отличий его от др угих видов терапии. Во-первых, личный пси-хоанализ позволяет будущему ан алитику понять, что испытывает пациент, и одновременно проработать свои собственные проблемы, чтобы в последующем из-бежать заблуждений всесил ия или неполноценности, с которыми мы сталкивается у многих психотерапе втов других школ; во-вторых, это позволяет будущему психо-терапевту на са мом себе испытать реальность действия теоретических и прак-тических пр инципов психоанализа, как говорится, увидеть их собственными гла-зами; в- третьих, концепция бессознательного в этом случае становится не просто некой академической теорией, а частью личного опыта; в-четвертых, этот оп ыт позволяет будущему психотерапевту освободиться от большинства проб лем, которые могут повлиять на его работу с другими людьми; и, в-пятых, это о ткрывает до-рогу к пониманию проблем контр-переноса, которые неизбежно в озникают у любого психотерапевта.
ПГ: В целом Вы уже более 7 месяцев работаете в России в качестве обуча-ющего психоаналитика, каково Ваше общее впечат ление о состоянии психоана-лиза в России?
Я достаточно долго изучал и преподавал истори ю психоанализа. В последнее время я особенно интересовался историей пси хоанализа в России, и полагаю, что не стоило бы излишне драматизировать е го нынешнее состояние в связи с теми репрессиями, которые были в двадцат ые годы. Современная ситуация в России име-ет определенное сходство с те м, что было в США в 20-е годы, когда американцам приходилось предпринимать п утешествия в Вену для того, чтобы пройти пер-сональный анализ, так как в Ам ерике не было ни одного по-настоящему сертифи-цированного психоаналити ка. Мое впечатление таково, что, невзирая на то, что психоанализ в России с ейчас находится в начальной стадии своего развития, в нем исходно присут ствует характерный для русских мощный интеллектуальный по-тенциал, и я у верен, что этот потенциал обеспечит плодотворное развитие пси-хоанализ а в вашей стране. Я искренне потрясен глубоким интересом студентов ин-ст итута, где я работаю, к психоанализу, а также уровнем их знаний теоре-тичес ких основ психоанализа. Практический опыт придет в свое время.
ПГ: Нам известно, что на протяжении 3-х лет до этого Вы регулярно при-езжали в Россию по собственной инициативе и за со бственный счет. Чем выз-ван такой интерес к нашей стране?
Я могу указать четыре причины моих повторных в изитов и последнего дли-тельного периода работы в Восточно-Европейском Институте Психоанализа. Первая причина связана с моим чрезвычайно пози тивным впечатлением, которое я получил от общения со слушателями и препо давателями Института во время моего первого, очень короткого визита в Са нкт-Петербург, когда я прочел только несколько лек-ций. Вторая причина св язана с высокой оценкой моей работы и теплым пригла-шением со стороны ди ректора Института господина Решетникова и его коллег для повторных виз итов. Их энтузиазм был очевиден, и мне очень хотелось помочь. Третья – обус ловлена той заботой, которую я встречаю в кругу родных моей жены, когда я п риезжаю сюда. Четвертая причина – достопримечательности этого нео-быкно венно красивого города.
ПГ: Как Вы оцениваете уровень теоретическо й и практической подготовки новой генерации российских психоаналитико в?
Я не претендую на роль эксперта в оценке стано вления психоанализа в вашей огромной стране. Я могу говорить лишь о том о пыте, который я приобрел в Петербурге и Москве. Уровень теоретического о бучения и подготовки новой гене-рации российских психоаналитиков не от личается от того, который дают западные центры. Что касается практическо го клинического опыта, то здесь еще предстоит значительная работа. Поско льку психоанализ вновь появился в России всего лишь 6-7 лет назад, клиничес кая практика пока находится только в периоде своего становления, но я по лагаю, что младенец растет очень стремительно.
ПГ: Нам известно, что Вы осуществляете конт роль за проведением учебного и терапевтического психоанализа в Восточ но-Европейском Институте Психо-анализа. Можете ли Вы что-либо сказать о с пецифике психоаналитической работы в России?
В процессе моей длительной профессиональной деятельности мне приходилось формировать почти все основополагающие к урсы и дисциплины психоаналитической теории и практики в новых институ тах психоанализа с момента их образования. И, естественно, здесь я могу ср авнивать с тем, что существует в Восточно-Евро-пейском Институте Психоан ализа. Когда я организовывал свой Институт в Филадельфии, мне приходилос ь отвечать за все аспекты, связанные с управлением и деятельностью этого Института, включая финансовые вопросы, составление учеб-ных курсов, под бор и прием на работу преподавателей и т. д. Это был достаточно тяжелый и д аже болезненный опыт, где я столкнулся со всем множеством труд-ностей и о шибок, которые только могли быть сделаны. Этот опыт, в дополнение к моему п реподавательскому и клиническому опыту, я принес в ВЕИП и делюсь им, когд а меня об этом просят. Что касается нынешнего состояния ВЕИПа, то, на мой в згляд, здесь уже сформировалась достаточно хорошая система преподаван ия пси-хоанализа, поэтому я главным образом обеспечиваю какие-то небольш ие усо-вершенствования и практические советы в рамках того, что уже суще ствует.
ПГ: Имеете ли Вы здесь пациентов? И если да, т о какова специфика типичного российского пациента, скажем, в отличие от типичного амери-канского?
Да, у меня есть пациенты в этой стране, но, в осно вном, я стараюсь выпол-нять здесь роль обучающего и контролирующего анал итика, то есть – супервизора.
Достаточно трудно выделить специфические особенности рос сийских пациентов по сравнению с американскими, тем не менее я попытаюсь сделать несколько обобщающих заключений. Одно из них – выраженная завис имость членов семьи друг от друга, как экономическая, так и эмоциональна я. В России страх одиночества, старости обостряется экономической незащ ищенностью. Это создает особый тип за-висимостей между родителями и деть ми, которые могут проявляться в ощущениях либо жертвенности, либо, наобо рот, эксплуатации, как с одной стороны, так и с другой. Например, взрослые д ети имеют у вас гораздо более сильное чувство от-ветственности за своих родителей, чем в Америке. Очень часто это препятствует развитию зрелых о тношений между родителями, детьми и всем окружающим миром в целом. Это ка к бы превращает ребенка в родителя своих родителей. Иногда, по-взрослевш ие дети принимают роль родителей даже в отношении своих дедушек и бабуше к, которые нередко живут с ними и их родителями в той же самой квартире. Мн огие люди имеют гораздо лучшие отношения со своими дедушками и бабушкам и, чем со своими собственными родителями. То же самое, хотя, по моим наблюд ениям, и реже, касается излишней опеки родителей в отношении их взрослых детей. Это абсолютно нехарактерно для Америки, где взрослые дети и старш ее поколение су-ществуют достаточно автономно и экономически независи мы друг от друга.
ПГ: Как я понял из Вашего первого ответа, Вы работаете не только с неврозами, но и с психотическими пациентами. И здесь в России также?
Я работаю и с невротиками, и с психотиками, но в настоящее время, здесь, работаю только с амбулаторными пациентами, котор ые сами могут прийти в мой офис. Психотики в этих случаях обычно сопровож даются родителями или опекунами. Большинство моих пациентов этой катег ории, как правило, характеризуются как клинически подтвержденные случа и шизоидности или шизофрении. Среди невро-тических пациентов наиболее ч асто встречаются лица с серьезными характе-рологическими нарушениями, маниакально-депрессивными состояниями или другими пограничными расст ройствами.
ПГ: Вы работаете в первом в России Восточно- Европейском Институте Психо-анализа. Каково Ваше мнение об организации учебного процесса в нем и ка-ковы отличия создающейся в России системы п сихоаналитического образования от западной?
Формирование психоаналитического института – это всегда практическая за-дача, но при этом отчасти – искусство и проявл ение таланта. В этом смысле Вос-точно-Европейский Институт Психоанализа является превосходным примером по всем трем критериям. Занятия хорошо о рганизованы, как с точки зрения обучения студентов, так и с точки зрения п реподавания. Административный штат, безус-ловно, интеллигентный и преда нный своей работе. Преподавательский корпус со-стоит из очень компетент ных, умных и высокоинтеллектуальных специалистов. Сра-внивать систему о бразования здесь с системами, которые существуют на Западе, было бы неве рно. Здесь психоаналитическое образование только формируется, а на Запа де оно функционирует уже более 50-ти лет. Я полагаю, что психоанализ в Росси и закономерно будет отличаться от западного, как в культурологическом, т ак и в социальном аспекте. Я не думаю, что было бы целесообразно вос-произв одить здесь западные модели образования и клинической практики. Что ка-с ается теории психоанализа, то она, безусловно, является универсальной – и для Запада, и для России. Но все, что касается ее практического применения , должно быть спроецировано и модифицировано таким образом, чтобы соотве тствовать той культурной, исторической и экономической ситуации, в кото рой теория психоанализа находит свое применение. Например, одна и та же т еория психо-анализа применяется и у детей, и у взрослых. Но методы, которые мы используем в каждом из этих случаев, будут существенно отличаться в з ависимости от кон-кретной возрастной группы. В равной степени это относи тся и к психоанализу в различных странах.
ПГ: Вы принимали участие в организации Российско й Национальной Федерации психоанализа. Какова была Ваша роль в этом проц ессе? Это первая часть вопроса. И вторая зачем нужна эта структура?
Я сейчас часто вижу, как у вас открываются новые магазины , новые офисы, и почти каждую неделю здесь что-то меняется. Я ожидаю, что ана логично будет развиваться ситуация и с созданием новых центров изучени я психоанализа, подготовки практикующих аналитиков и его применения в Р оссии. Это динамический и очень сложный процесс. Поэтому очень важно, что бы была некая общая организация, своего рода связующее звено, для того, чт обы выработать единые и общепризнанные стандарты как в области психоан алитического образования, так и в области сертификации специалистов и и х практики, естественно, с учетом мнения всех существующих психоаналити ческих организаций. Я уже упоминал о своей роли в создании и развитии под обной организации в Америке, и поэтому имел моральное право предложить Р оссийской Национальной Федерации Психоанализа свой опыт в этой област и, не скрывая своих ошибок, чтобы они не повторились здесь. В Америке очень популярна поговорка: В единении сила. И я уверен, что НФП, объедин ившая около 15 ведущих психоаналитических организаций России, будет спос обствовать повышению авторитета каждой из них.
ПГ: Как известно, в мире существует несколько мод елей организации психоаналитической деятельности. Например, американс кая ориентированная на частную практику, изолированность и даже, я бы сказал, дистанцированность от других методов психотерапии, и германска я, гораздо более ориентированная на взаимодействие и интеграцию с офици альной медициной. Как Вы думаете, какая модель ближе или более соответст вует российской действительности?
Как я уже сказал, Россия не следует, и не должна следовать какому-либо западному подходу. Она скорее адаптирует западные подходы к своей действительности. И это естественно. Российская почва является др угой, и в чем-то даже лучше, чем другие. Сам климат социальный, политичес кий и культурологический здесь другой. И мы должны быть осторожны в то м, чтобы не пытаться втиснуть российское тело в костюм, который не очень е му подходит. На нынешнем этапе стандарты по подготовке, сертификации и а ккредитации новой генерации российских аналитиков должны быть менее ж есткими и менее трудными по сравнению с теми, которые существуют на Запа де. В противном случае это может быть катастрофическим, я бы сказал, может убить саму идею развития психоанализа здесь.
Очень важно осознавать то, что модели психоаналитического обр азования и практики, которые существуют в Америке или Германии, основаны , с одной стороны, на длительной истории развития этого направления, а с др угой на спросе, имеющемся в этих странах. В России и система психоанали тической помощи, и спрос только формируются. Поэтому я полагаю, что станд арты должны не быть ригидными, а меняться соответственно конкретному пе риоду развития страны, спроса, психоанализа. Конечно, здесь, как и на Запа де, главное это приобретение опыта во всем, что касается практики. Но дл я этого в первую очередь нужна сама практика. Я не являюсь сторонником ан архии в этом вопросе, но и не поддерживаю попытки навязывания или необду манного калькирования каких-либо образцов, будь то американских или гер манских. Я считаю, что в этом вопросе всегда должна быть некоторая степен ь гибкости.
ПГ: Что говорит Ваш более чем 30-летний опыт пс ихоаналитика о перспективах развития психоанализа и перспективах спро са на этот достаточно специфический вид психотера-певтической помощи в России?
Я полагаю, что психоанализу в России необходимо б ыть очень осторожным, чтобы не дискредитировать этот метод прежде все го, пытаясь применять его там, где в этом нет необходимости. Это относится к случаям, когда психоанализ начинают применять для лечения отдельных с имптомов. В таких случаях психоаналитическая терапия вряд ли будет успе шной, а метод будет обретать дурную славу. Аналитики должны быть готовы к работе с трудными и серьезными нарушениями, включая шизофрению. Если пси хоанализ не будет применяться при такого рода заболеваниях, это опять же будет способствовать его дискредитации. Потому что в этом случае будут говорить: Смотрите, а психоанализ с этим не работает!. А на самом дел е, учитывая физическое и психическое состояние таких людей, необходимос ть в психоана-литической поддержке для них и спрос на эту поддержку ог ромный. Но мы не можем даже говорить о том, чтобы удовлетворить этот спрос , пока мы не научимся эффективно работать с теми трудными проблемами, с ко торыми пациенты приходят к нам на лечение. Таким образом, перспективы пс ихоанализа оказываются напрямую связанными с профессиональным ростом и квалификацией специалистов в этой области.
ПГ: К публикации на русском языке готовится Ваша книга. О чем она?
Моя книга является скромной попыткой изучить, обобщить свой опыт и описать один из основных инструментов классического психоа налитического лечения. Она называется Кушетка и ее значение в психоа нализе. Я написал эту книгу потому, что не было никакой другой книги в о тношении этого немаловажного для психоанализа предмета. Я начал исслед овать исторические аспекты появления и модификации этой специфической части мебели, а также того, существуют ли какие-либо научные основания зн ачимости и ценность использования кушетки в процессе психотерапии. В кн иге анализируется сопротивление тому, чтобы использовать кушетку при р аботе с пациентами, и техника для разрешения этого сопротивления. Мне из вестно всего лишь несколько психоаналитиков, которые вообще не использ уют кушетку, но я предполагаю, что такой подход может иметь право на сущес твование и в России. И все же большинство аналитиков используют кушетку. Поэтому эта книга может оказаться полезной, и я надеюсь, что российские с пециалисты найдут в ней что-то ценное для себя и для практики.
ПГ: Не жалеете ли Вы о своем решении приехать сюда на длительный срок?
У меня было много интересных приключений, я встретил много хороших людей, я увидел много интересных и необычных мест, и открыл для себя некоторые вещи, которых, может быть, никогда бы не узнал в другом случае. Если у меня и есть сожаления, то только о том, что я недостаточно овладел русским языком.
ПГ: И последний вопрос: от какой главной, по Вашему мнению, опасности Вы бы хотели предостеречь новую генерацию российских психоаналитиков? Что пожелать им, а также читателям Психологической газеты?
Согласно моему опыту, опасность, от которой страдают большинство начинающих аналитиков – это недостаток клинического опыта. Но одновременно именно на этом пути появляются новые открытия: там, где опытный глаз всегда старается увидеть некое подобие чему-то уже виденному , новый взгляд побуждает к размышлению. В психоанализе нет чудес. Это метод лечения, который требует увлеченности, образованности и многих лет трудной практической работы в сочетании с постоянной учебой. Другая опа сность это внутри-профессиональная конкуренция, в которой, в общем-то, нет ничего плохого, но некоторым аналитикам, страдающим от комплекса собственной неполноценности, бывает трудно удержаться от нападок на своих же коллег-практиков. Это особенно характерно для начинающих, желающих во что бы ни стало утвердиться, даже таким путем. Поэтому я бы пожелал всем моим молодым коллегам терпимости. Быть терпимым это вообще очень похвальная черта характера, и одновременно она прогностически очень важна как для будущего долголетия психоанализа, так и для долголетия самого психоаналитика. И вашим читателям, которым, если судить по названию газеты, также не чужды психологические проблемы, я желаю того же.
Опубликовано:05.10.2019Вячеслав Гриздак