Статья. Ф. Дольто “ДЕТСКАЯ СЕКСУАЛЬНОСТЬ-СТЕНА УМОЛЧАНИЯ”

Статья. Ф. Дольто “ДЕТСКАЯ СЕКСУАЛЬНОСТЬ-СТЕНА УМОЛЧАНИЯ”

После второй мировой войны воспитателей стал тревожить мучительный вопрос: нужно или нет вводить сексуальную информацию в рамки школьной программы7Я присутствовала на официальном собрании, организованном в Сорбонне. У инспекторов академии эта перспектива вызывала ужас; они видели только одно средство охладить горячку пубертатного возраста. Им представлялось естественным раздавить всех этих юнцов интеллектуальным трудом и физическими упражнениями, чтобы у них не оставалось ни времени, ни сил мастурбировать ночами в дортуарах Умственная и физическая усталость прогонит фантазии, связанные с неосознанными половыми побуждениями, дружеские и чувственные взаимные привязанности детей или детей и взрослых. И гетеросексуальные, и гомосексуальные. Последний триумф Жюля Ферри’, последний штрих его этики воспитания.В крайнем своем выражении это принудительное «лечение» вытекает из логики концлагеря: пайку уменьшают до тех пор, пока заключенные не начинают думать только о еде вместо того, чтобы думать о межличностных отношениях. У измученных людей, которым грозит смерть, если они бросят работу, не остается времени для межличностного обмена.Эксплуатируя человека, его энергию либо используют, либо переключают на что-либо другое.Когда настала пора подправить педагогику по Жюлю Ферри, введя в нее сексуальное просвещение, руководители лицеев довольствовались тем, что ввели еще одно упражнение по риторике с сухими и безличными рассуждениями на заданную тему. Не все можно объяснить в терминах биологии, если имеешь дело с возрастом, когда человека буквально распирает и он непрерывно фантазирует.” Жюль Франсуа Камиль Ферри (1832—1893) —французский политический и государственный деятель. Участник Парижской коммуны. Премьер-министр Франции (1880-81 и 1883-85 гг.). В ‘области образования —автор тех двух законов (с 1879 по 1883 гг. —Жюль Ферри министр народного образования), которые положили начало коренным переменам в области организации школьного обучения во Франции 16 июня 1881 года —закон о бесплатности школьного обучения, 28 марта 1882 года —об обязательности его со светской программой. Реформа школьного образования, связанная с именем Ж.Ферри, изменила характер самого обучения, ввела новую мораль См подробнее Ив. Чистяков. «Образование народа во Франции эпоха третьей республики (1870—1902)». —М, 1904.27В любом случае, эта информация чересчур запаздывает. Потому что сексуальность играет важнейшую роль с самого момента нашего появления на свет; ребенок без конца выражает ее день за днем на языке тела. Неосознанные половые влечения влекут за собой межличностную коммуникацию, которая остается неизменно одной и той же между людьми с начала их жизни. Они проецируются в язык, но в язык, соответствующий уровню нашего развития. К моменту созревания, когда появляется чувство ответственности, психика, являющаяся метафорой тела, могла бы уже оказаться достаточно зрелой для ответственности за половой акт, в котором сочетаются эмоциональные, социальные и психологические отзвуки. Но чтобы очутиться на этой стадии, нужно было бы с самого детства смотреть на это как на факт —ни плохой, ни хороший, а вытекающий из человеческой физиологии, и —как на действие, совершаемое ради оплодотворения. Стиль этой созидательной игры коренным образом изменяется с появлением чувства взаимной ответственности двух людей, каждый из которых принадлежит определенному полу… Да еще этому должна предшествовать долгая подготовка —появление чувства ответственности за свои поступки… А пока его и в помине нет: нравственное воспитание ни в малейшей степени не подразумевает структуриро-ванной этики желания; существует лишь воспитание-маска, чтобы скрывать от других неназванные желания, уже испытываемые, но утаиваемые. К чему сводится воспитание гражданина в ребенке? Его учат переводить слепых через улицу, уступать место старушке, знать, как надо голосовать… Вот и все гражданское воспитание… Но никто не воспитывает в ребенке чувства достоинства его тела, никто не прививает ему сознания того, что все части его тела благородны; а когда не знаешь, как обращаться с собственным телом, как поддерживать его, способствовать его росту, уважать его ритмы, происходит декомпенсация, а значит, отток человеческих сил… Всё это следовало бы иметь в виду и учитывать в воспитании с ясельного возраста. Но ничего подобного не делается: люди сидят на голодном пайке, что усугубляется полным замалчиванием этих вещей в школе;человек о них понятия не имеет и неспособен воспринимать то, iчто происходит с его телом… Это малоутешительно. Из того, как изображают естество ребенка пластические искусства, а также из литературы о ребенке становится ясно, что практически вплоть до нашего века тело отделяли от души. Все предопределено: образованию подлежит «дух», то есть мозг ребенка, а о теле забывают (или даже уличают его во всех пороках, грехах… взваливают на28него всё зловредное, негативное). О теле забывают, вытесняют его в тень во всех случаях, кроме тех, когда ему достаются хлыст или палка или когда ему запрещают двигаться. Естественная активность тела считается грубой, она словно оскорбляет человеческий разум, унижает человеческое достоинство. А между тем у нас во французской культуре существует Рабле, который мог бы быть для нас с ясельного возраста властителем дум и словаря. Рабле посредством языка сублимирует всё,относящееся к телу, к пище, и в то же время всё наиболее трансцендентное*, поскольку, что ни говори, а Гаргантюа все же родился «от» уха Гаргамель; именно «от уха», а не «из уха» матери. Он родился от слов, которые слышала его мать. Он рожден от языка… и с рождения принадлежит человечеству. И из языка он сотворил слова, сотворил радость для всех сразу, для всех, кому не нужно скрывать никакой эротики. Это эротика для радости целой группы.Самая лучшая подготовка к сексуальному просвещению —с раннего детства приобщаться к языку самой жизни, который метафорами рассказывает обо всех функциях тела. Даже в современном доме, оснащенном всевозможной техникой, остаются обрывки этого метафорического языка: розетка входит в штепсель, окно закрывается при помощи шпингалета, который проникает в гнездо.” Всё это —метафоры продуктивной сексуальности, которая приводит к сцеплению и, в конечном счете, приносит удовольствие, счастье, да и гражданскую пользу тоже.Я думаю, что сегодня в системе воспитания существуют двазаблуждения, в силу которых подросток не может прийти к согласию с собственным телом: физические упражнения полностью ориентированы на соревнование, а не на знакомство с собственным телом и радость игры. Ребенку, обучающемуся в школе, тестируемому, обязанному заниматься спортом точь-в-точь как сдавать экзамены, не хватает радости, которую получаешь от игры, в которой, правда, есть победитель и побежденный, но если игра была хороша, проигравший не испытывает унижения от своего проигрыша. Второе воспитательное заблуждение —это пренебрежение к рукам и обеднение языка, сказывающееся на понятливости и сноровке. Из словаря удалили все конкретное —все, что относилось и к функциям тела,• Предельно общие понятия: предшествующее опыту в независимое от него знание, организующее конкретный опыт (В. К.).•” Сегодня их часто называют «папа» и «мама» (В. К.).29и к предметам, которыми манипулируют. И это проделывают с ребенком всё в более и более раннем возрасте. Лет двадцать назад в начальной школе арифметика оперировала реальностями (весами, склянками, бассейнами, кранами…). Сегодня даже в математике ребенка очень быстро обучают манипулировать (мысленно) совершенно абстрактными понятиями. Спорт, который полностью сводится к соревнованию, и абстрактный язык, уже у ребенка восьми лет перс-< полненный абстракциями, не могут помочь ему жить в добром согласии со своим телом.Мы облегчаем себе совесть, говоря: «Теперь дети занимаются спортом… Теперь существует языковая свобода, ведь дети могут говорить родителям или при родителях грубые слова». Но это совсем другое! Таким образом можно высвободить определенную агрессивность, но это совершенно не то, что формирует личность. Этот язык лишен креативности. У наших детей больше нет словаря. Мы движемся в обратную сторону от того, что могло бы обеспечить подростку равновесие. •Как объяснить этот упорный обскурантизм”, который воздвиг стену молчания перед детской сексуальностью и заставляет родителей и воспитателей Третьей республики”‘ делать вид, будто никакой детской сексуальности не существует?Из памяти взрослого изглаживается всё, относящееся к доэдиповому возрасту””. Вот почему общество с таким трудом признало детскую сексуальность. В предыдущие века о ней знали только кормилицы.) Родители о ней понятия не имели. Кормилицы знали, потому, что, в отличие от родителей, и в буржуазной, и в крестьянской; среде существовали на том же уровне, что и дети. Те, кто занимался, детьми, всегда стояли особняком: они понимали язык до речи» понимали не словами, а поведением. Когда Фрейд заговорил (^ мастурбации у детей, родители подняли крик, а кормилицы говорили: «Ну да, конечно, все дети так делают…». Почему же” они раньше об этом не говорили? А дело в том, что для боль-• Творческого, созидающего потенциала (В. К.).” Враждебную установку к просвещению ж науке (В.К.).”• Третья республика существовала во Франции с 1870 по 1940год; уДольто это синоним «довоенной Франции», когда в образованиигосподствовали принципы, заложенные Жюлем Ферри. —Прим.пер.•”•До 3—5 лет (В. К.).30шинства взрослых дети играли роль животных, которых не то держат дома на положении четвероногого друга, не то разводят в хозяйстве, —смотря по тому, любят их или нет.В таком обществе, какое существовало еще в XVII веке, многие дети из зажиточных слоев общества воспитывались у кормилиц и довольно благополучно и рано достигали возраста самостоятельности. Возникает вопрос: не потому ли при кормилицах они легче переживали свою детскую сексуальность, что кормилицы не налагали запретов, которые стали налагать на них матери позже —в XVIII веке или в XIX-м, когда начали сами кормить своих детей?’Детство Людовика XIII, о котором упоминает Филипп Ариес, показывает, каким может быть ранний возраст без запретов. До шести лет взрослые вели себя с принцем извращенно: играли с его половым членом, позволяли ему играть с половыми органами других людей, ложиться в постель к взрослым, шалить с ними. Все это было позволено. Но в шесть лет его вдруг одевают по-взрослому, и отныне он должен вести себя как взрослый, повинуясь «этикету»”.Такое положение как будто чревато травмами для ребенка, однако было в этом все же нечто изначально спасительное, поскольку за первые годы жизни ребенок успешно пережил свою сексуальность с чужими людьми, а не с родителями. У него было больше шансов благополучно миновать все трудности, несмотря на то, что потом его чересчур рано переодевали во взрослое платье. Его пример распространяется только на богатые классы. А как ребенок из другая слоев общества в ту эпоху мог подавить и сублимировать желание инцеста? Ему помогало то, что он очень рано начинал работать. Мать беременела часто, один младенец сменял другого на коленях у матери, и привилегия на чувственные удовольствия представлялась старшему уделом малышей, тогда как сам он уже оказывался занесенным в список семейных работников. Он понимал, что права на мать принадлежат тому, кто зачинает детей, а сам он в силу своей половой незрелости должен быть отвергнут матерью. Отец,• L’Histoire des mires du May en Age A nos jours,Yvonne Knibiehler, Catherine Fouquet, p. 90.” Ph. Aria», ouvrage cit6, I, 5, p. 145.31или заместитель отца, присутствовал постоянно, и все время, пока продолжалась плодоносная, детородная пора жизни женщины, оттеснял ребенка в сторону, поскольку тот уже не мог быть младенцем, но и не мог еще сам производить на свет детей. Но удивительно, что девочки, с четырнадцати лет, были сексуальными объектами для стариков. Может быть, именно таким образом и выражался инцест, который, в сущности, просто наступал с опозданием: «Когда я вырасту большой, я смогу обладать женщинами возраста моей матери… Когда я состарюсь, я смогу обладать моей дочерью в образе другой женщины…» Ситуация Агнессы в «Школе жен»’ была, вероятно, совершенно обычной. Я думаю, что открытие Фрейда закономерно пришлось на эпоху, когда дети гораздо чаще стали жить «в семье», вместо того, чтобы воспитываться у кормилиц или с самых юных лет уходить из семьи и приниматься за труд. В сегодняшней семье-ячейке, особенно в городах, трудности и конфликты куда более взрывоопасны, особенно когда протекают в скрытой форме. Сегодня ребенок вступает в контакт с куда более ограниченным числом взрослых, чем в былые эпохи. В XVII и XVIII веках ребенок мог переносить свои инцестуозные чувства на других женщин, которые находиливесьма забавным играть в сексуальные игры с маленькими мальчиками и юношами, которым они не приходились матерями. В сущности, легко убедиться, что сплошь и рядом сегодня ребенок, который видится с бабушками и дедушками только изредка, на семейных сборах, во многих отношениях все больше и больше замыкается в триаде: отец-мать-единственный ребенок. Ребенок втиснут в эту ячейку —а ведь сейчас принято говорить, что благодаря телевизору, групповым экскурсиям и путешествиям пространство жизни ребенка расширилось. Но все относительно. Материальное пространство расширилось, а пространство эмоциональных связей сузилось.Для переживания чувств, сопровождающих отношения между людьми, у ребенка остается куда меньше простора, чем прежде; он стал гораздо ближе к родителю и родительнице —они ему и кормильцы, и воспитатели. Прежде они вообще были не кормильцами, не воспитателями, а коллегами по трудовым и представительским ритуалам. Он действовал, как они, по отношению к миру, по отношению к пространству, а между нимистояло много взрослых-заместителей —»Имеется в виду комедия Ж.-Б. Мольера «Школа жен» (в другом переводе —«Урок женам»).

с ними он проигрывал свои чувства и свою инцестуозную сексуальность, которая посредством переноса’ переходила на людей из водительского окружения.Существовали и такие отдушины как карнавалы, маскарады.Эти праздники приносили вседозволенность неосознанных сексуальных стремлений, скрытых под маской, по меньшей мере раз в году, —в Северной Европе были два дня в холодное время года, масленица и средопостье, когда родственники и соседи, жившие бок о бок, ощущали свою анонимность: лица скрывались под масками, И можно было переживать сексуальные желания, игры, фантазии, а иногда и осуществлять их, не отождествляясь с ними, —на то и масленица.Сегодня последний день карнавала’ считается праздником отцов и превратился в чисто рекламное мероприятие по продаже всяких безделушек-Взрослые больше не переживают праздников «опускания паров» —даже в тех местах, где хотят продолжать подобные праздники из коммерческих соображений, как в Ницце, или на Севере, Или с Жилями (клоунами) в Бельгии”. В нашем обществе несомненно происходит куда большее подавление желаний, чем раньше. В том числе и на уровне детей. Похоже, что в былые времена не было таких, как сейчас, запретов на сексуальные игры, ни между детьми (кроме как между братьями и сестрами), ни между детьми и взрослыми (кроме как с родителями).В XIX веке запреты существовали, но жизнь знает множество путей обойти их. Немало юношей получили первый любовный опыт со служанками. Что до девушек, то их потому и выдавали замуж очень рано, что знали: замужем или нет, они все равно станут для мужчин сексуальным объектом, и пусть уж лучше за это будет отвечать какой-нибудь мужчина, которому отец вручит свою дочь ДДХ защиты. Нам с нашими нынешними представлениями странно, ‘помочь вручали зятю вместе с деньгами, как будто жена —обуза, вместо того, чтобы требовать денег у будущего зятя, как это делается* Перенос, трансфер —в психоанализе означает процесс, посредством которого бессознательные желания переходят на те или иные объекты в рамках определенного типа отношений, установившихся с этими объектами. См.: Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б., «Словарь…» С.531—540.*См. «. Le Carnaval deBine/if, Samuel Glotz, (1975), Ed. Duculot.33в некоторых африканских странах, где жену приходится покупать, потому что она представляет собой ценность. У нас —наоборот: приданое должно было подсластить пилюлю. На Западе в зажиточной среде замужество дочерей было до недавнего времени сродни узаконенному сутенерству. Торг по поводу приданого привносил в брак оттенок продажности. Во-первых, приданое сразу сообщало инфантильность зятю, якобы не способному самостоятельно обеспечить содержание жены, поскольку он не в состоянии даже дать за нее столько, сколько она стоит. Во-вторых, инфантильность придавалась и жене —ей словно говорили: «За тебя надо платить —сама ты ничего не стоишь». Кроме того, этим признавалось, что дочь —предмет владения отца, которому недешево стоило избавиться от этой своей собственности. Давая за дочерью приданое, он расписывался в любви к ней, и несмотря на то, что отныне она принадлежала другому мужчине, приданое, выделенное отцом, обеспечивало ему материальное присутствие в семье дочери.

Опубликовано:14.12.2019Вячеслав Гриздак
Подпишитесь на ежедневные обновления новостей - новые книги и видео, статьи, семинары, лекции, анонсы по теме психоанализа, психиатрии и психотерапии. Для подписки 1 на странице справа ввести в поле «подписаться на блог» ваш адрес почты 2 подтвердить подписку в полученном на почту письме


.